16 декабря 2011 г.

"Башенный принцессизм" или "а за что любить людей?"



Авраам Покой
...Наш современник, как правило, воспринимает возможность Отдохнуть От Людей как эксклюзивное наслаждение.

Тут есть над чем подумать. Ведь в течение тысячелетий отшельничество считалось самопосадкой на жёсткую диету, на лишение себя самого ценного – общества других людей. Сегодня та же репрессия к себе почему-то рассматривается как признак окончательно удавшейся жизни.
Налицо патология – не новая сама по себе, но в предыдущие века протекавшая бессимптомно. Если в примитивных обществах т.н. «коллективизм» обусловлен страхом перед клыкастыми буками внешнего мира – то в обществах, где развиты недотыкоммуникации (зарплата поступает на карточку, пиццу приносит смуглый офицант по вызову, а рабочие обязанности отправляются по интернету), поводов для животного коллективизма нет.

Поэтому у городского современника мы регулярно в неприкрытом виде наблюдаем то, что в дикие века драпировалось упомянутым животным коллективизмом. А именно -- повальную обиду на равнодушие ближних с одновременной неспособностью их хоть немного любить самому. Патологию эту мы можем назвать «башенным принцессизмом» -- в память о сказочных персонажах, ожидавших чего-то большого и чистого на безопасном расстоянии от реальности.

Башенный принцессизм лучше всего выражается в риторическом вопле: «А за что любить людей? Вот за что?! Они заливают сверху, кидают на зарплату, ленятся работать, не моются, жрут как свиньи, идиотски гогочут над остротами Петросяна и толкаются в метро, к тому же часть из них дикие таджики, которые, если что, равнодушно меня зарежут -- а я их любить должен? У меня ещё башню не сорвало».

Отвечаю: вопрос подобным образом может ставить только тот, кому само понятие любви неизвестно.

Коротко говоря, друзья мои – если бы людей «было за что любить» - этот процесс
1) назывался бы не любовью и
 2) описывался бы фон Хайеком, а не Пушкиным.
«За что любить» - вопрос того же плана, что «за что дышать». Дышат не оттого, что воздух этого достоин, а потому что лёгкие есть.

Любовь в её истинном понимании – это свойство любящего, а вовсе не объекта любви. Способность любить означает, что её носитель – не вечный терпила, затолканный в метро и засмеянный Петросяном до полной беспомощности. А напротив – могучий источник всякой ситуации. Уверенный в том, что его естественное состояние – бить ключом, меняя прилегающий мир. Могучий человек так могуч, что способен беспричинно (или, вернее, с самим собой в качестве причины) заботиться о других, ибо его «я», фигурально говоря, простирается за пределы его собственной тушки и включает окрестности – порой до самых пределов вселенной.

Любовь – это воинствующая полноценность, и этим всё сказано.

Поэтому любящий просто не умеет жить в унынии и бессилии: для него признать, что он ничего не может изменить – столь же неестественно, как для Ивана Поддубного было отказаться поднести старушке сумку, потому что тяжёлая.

Та же «любовь», которую ищет в других жертва башенного принцессизма – есть нечто, импортированное, видимо, из компьютерных миров, сплошь населенных покорными юнитами. Любящий человек, с точки зрения больного эмоциона – это его собственный нерассуждающий юнит, которым никто другой не может сражаться. 

Достаточно внимательно прослушать дневной эфир любого радио – и мы услышим, какой любви взыскует нездоровый современник: с его точки зрения, любящий должен обо всём забыть, как гётевский лемур, ни о чём ином не думать, как маньяк, и слушаться своего пользователя, как Терминатор 2.

Всякое отклонение этого юнита от нерассуждающей покорности воспринимается при башенном принцессизме примерно как массовый намаз на московской улице – больной видит, что этот человек, которого он считал покорным – на самом деле таит в себе другие сверхценности. По меньшей мере равнодушные, а может быть – и враждебные к больному. А это угрожающе и вызывает желание надёжно отгородиться. Ибо себя больной полагает слишком маленьким и жалким, чтобы хоть в чём-то соревноваться с любой другой ценностью.

…Таким образом, мы можем с достаточной уверенностью предположить: кризис в любви, неодолимая тяга к самбуке на закате и прочий психический озноб от людей проистекает от неспортивного и малоподвижного во всех смыслах образа жизни. Человек, не меряющийся силами с мирозданием, рано или поздно дисквалифицируется до жирненького сыча (кстати, 90% хамящих в метро, подрезающих у перекрёстков и ленящихся на работе – это именно они, выдранные из своих вечно достраиваемых норок жестокой необходимостью трудиться).

Следовательно, средство от невыносимости людей также вполне очевидно. Достаточно всего лишь неустанно тренироваться, соревнуясь с миром во всех вообразимых достоинствах – и однажды вы сможете вынести ближних, даже если они ширококостные и сопротивляются.
Источник

4 комментария:

  1. Когда я чувствую какие то,... так скажем отрицательные нотки по отношению к родным, я начинаю думать о том, что жизнь (моя и моих близких) слишком коротка, что бы тратить время на негативные ощущения, и как только я это понимаю - приходит спокойствие, и внутренняя улыбка, другими словами ничего не мешает мне просто любить их не смотря ни на какие недостатки))) А на чужих людей ( в магазине, на улице, на работе и т.д.) я вообще не обращаю внимания... И почему то мне этот пост напомнил мультик такой детский, он назывался "просто так..." Вот и любить я думаю надо - просто так...

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Я вот думаю- Любить то ведь Глагол...Любить людей которых не знаешь, которые ходят мимо тебя на улице... это как? Это что делать по отношению к ним?

      Удалить
  2. "Дышат не от того, что воздух этого достоин, а потому, что лёгкие есть" - и этим всё сказано.
    Замечательные слова, есть над чем подумать. Спасибо большое!

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. "Способность любить означает, что её носитель– могучий источник всякой ситуации. Уверенный в том, что его естественное состояние – бить ключом, меняя прилегающий мир."

      Удалить

Спасибо, что зашли и уделили внимание статье. Интересно будет узнать любое мнение!